Грёбаная Страна Чудес!
Автор: Альвар
Ко всему можно привыкнуть – Герцогиня в это почти верила.
К тому, что отражение в зеркале не подёргивается маревом, намекая на возможную изменчивость.
К тому, что в её доме часто ошивается некая бесплотная зараза – неосязаемая, но по-прежнему ехидная и… родная.
читать дальше К тому, что порой вполне осязаемый кот запрыгивает к ней на колени, позволяя себя приласкать.
И к тому, что время от времени в её лесу появляется Чёрный Зверь, Единорог.
Другой.
Чужой.
И неважно, что одежда та же самая – кошачья безрукавка сидит на нём более небрежно и развязно. Неважно, что тот же облик – чёлка падает на глаза совсем по-другому, и взгляд… Насмешливый, чуть свысока. А в глубине мерцающих редким золотом зрачков прячется отчуждённость. Недоверие. Совсем как у…
Да.
Он был похож на Кота – и не похож, и это раздражало.
Раздражало, злило, вызывало неприязнь.
И он это чувствовал.
Поэтому практически не появлялся там, где раньше знали Кота – то есть… почти нигде не появлялся.
– Это грустно на самом деле, – сказал однажды Кот, привычно сидя на подоконнике.
– Что грустно? – переспросила она, снова и снова безуспешно пытаясь прикоснуться к его волосам.
– Грустно, что он так и остался один.
– Единорог?
– Ну да. Ты заметила, что все его сторонятся?
– Он похож на тебя.
– Похож. И его не любят. А ведь если бы не он – мы бы не победили в той войне. Нечестно, правда?
– Но цена, которую он запросил!..
– Я был согласен, правда?
– Он хам.
– Как и я.
– Наглый, ехидный, самодовольный…
– Ты точно сейчас о нём, а не обо мне?
– Не хихикай!
– Почему? Фиг ты меня за ухо теперь схватишь!
– Он ещё и язык показывает! Ну, зараза! Вот погоди, я найду способ обеспечить тебя телом, и тогда!..
– Тогда?
– Так за уши отдёргаю!
– Хе-хе.
– Засранец…
– А то.
Кот веселился на подоконнике, Герцогиня притворно сердилась – да, они научились получать удовольствие даже от такого странного положения вещей. И в конце концов, он всё же стал её котом, не так ли?
«Может, за это всё же стоит быть благодарной Чёрному Зверю?» – мимоходом подумала она, когда мягкие лапы кота тронули её колени.
…
Сознание чуть поплыло, когда тело-Бармаглот оживилось, начав охоту в лесу. Герцогиня, скучающая у окна, послушно потянулась вниманием в сторону своего второго «я». Порой наблюдать за охотой на шорьков или брандашмыгов было забавно. Но в этот раз…
Когда зрение привычно сфокусировалось взглядом Бармаглота, Герцогиня чуть не ахнула. До боли знакомая фигура в чёрном металась по поляне, пытаясь уйти от когтей монстра.
«Кот?! – ёкнуло сердце, но тут же рассудок отрезвил очевидностью. – Единорог…»
Чуть другие движения, нет попыток исчезнуть… Единорог.
«Чего ему надо в моём лесу?! Сам виноват, что забрёл».
Бармаглот развлекался, гоняя добычу, как кошка мышь. А когда добыча падала, монстр подцеплял её когтями, заставляя снова встрепенуться и бежать. Бармаглот был сыт, и ему хотелось сначала поиграть.
Герцогиня отстранённо следила за игрой, не пытаясь вмешаться.
«Это не Кот…»
«Он сам виноват…»
«Я не ждала гостей…»
«Но…»
«Почему он не зовёт на помощь? Ведь знает, что я могу наблюдать…»
Герцогиня вздрогнула, вспомнив задумчивый взгляд Кота… и усилила контроль.
Где-то там, в лесу, Бармаглот разочарованно зарычал, и, развернувшись, взлетел с поляны. Ему расхотелось играть. Покувыркаться в потоках воздуха над морем – куда как более весёлое занятие!...
…
Герцогиня неспешно брела по тропинке в направлении места охоты Бармаглота. Неспешно – потому что ей ничуть не хотелось увидеть там Единорога. А всё-таки брела, потому что… было любопытно увидеть его близко.
«Да он уже ушёл давно… – уговаривала она сама себя. – Просто ушёл, из опаски, что Бармаглот вернётся. А я просто гуляю… Могу же я просто погулять?..»
А он был там.
Сидел у дерева, рассеянно облизывая разодранную ладонь, весь такой знакомо потрёпанный, что у Герцогини снова дрогнуло сердце.
Она остановилась в нескольких шагах от него, не выходя из кустов. Но он заметил – или услышал? – и поднял голову, блеснув нахальной улыбкой как обнажённым клинком:
– О, хозяйка бала? Прошу прощения, что забрёл в твои владения. Мне удалиться сразу – или можно чуть прийти в себя после игр с твоим любимцем?
Герцогиня сделала ещё несколько шагов вперёд, с любопытством глядя на него:
– Ну зачем так сразу-то?
– Мм?
– Не защищайся. Я не нападала.
В его взгляде плеснулась растерянность:
– Что?
Растерянным он был менее неприятен.
Герцогиня улыбнулась немного снисходительно:
– Я не собиралась вмешиваться. Ты дурак, ты в курсе? Он бы порвал тебя на тряпочки, если бы был голоден.
– Угу, – он опустил голову, снова занявшись облизыванием ладони. – Ну и что?
– И зачем тебе тогда тело, если ты так его не бережёшь?!
– Предыдущий владелец тоже не особо его берёг, не так ли? Считай, это наследственное.
– Сейчас по ушам дам! – машинально рассердилась Герцогиня, и Единорог рассмеялся:
– А я не ношу ушей, не заметила?
Она помолчала, задумчиво кусая губы… потом вздохнула:
– Хобби у меня – подбирать больных зверушек…
– Я не больной.
– Пошли ко мне. Перевяжу…
– А рубашку зашьёшь? Ты мне, между прочим, в образе зверушки её порвала вон тут и тут.
– Вот нахал…
– Ну уж какой есть.
– Пошли уже…
…
Она и сама не знала, зачем пригласила его в дом. То ли потому, что он был очень похож на Кота в этот момент – потрёпанный, с тоской во взгляде. То ли уколола совесть за то, что смотрела, как его ранят, и не вмешивалась. То ли просто пожалела.
«То ли… хочешь замену Коту?»
Она зло фыркнула, чувствуя, как горят румянцем щеки.
«Глупости! Кот – это Кот. А этот…»
«Этот» сидел на стуле, голый по пояс, и безуспешно пытался закрепить бинт на плече. Получалось плохо, и Единорог сердито ругался шёпотом, пачкая бинт в крови из порезов на руках.
– Может, поможешь? – спросил он, глядя на Герцогиню из-под чёлки. – Или к чёрту эти бинты, толку от них… и так пойдёт.
– Нет уж, не пачкай мою комнату своей кровью! – Герцогиня отобрала у него бинт и продолжила перевязку. – Сиди смирно.
– Сижу. А ты умеешь кофе варить?
– Вот хам…
– Нет, ну девушки обычно умеют варить кофе. Особенно такие.
– Какие?
– Загадочные, красивые и опасные.
– Это ты так комплимент типа отвесил?
– Типа подлизываюсь. На кофе напрашиваюсь. Хотя можно чай, я не привередливый.
Она улыбнулась.
…
Пока Единорог гостил у неё, Кот не появлялся.
Чёрный Зверь ушёл через неделю – всё ещё в бинтах, но уже без тоски во взгляде и с легкомысленным обещанием «как-нибудь заглянуть».
Через вечер после этого Кот как ни в чём не бывало возник на подоконнике, по-прежнему дразнясь недосягаемостью, по-прежнему родной, ехидный и несерьёзный.
Серьёзным он стал всего лишь на миг, приблизив к её лицу полупрозрачную ладонь, словно собираясь коснуться, и прошептав:
– Глупая… Ты смущена?
– Я… – она отвела взгляд. – Я подумала…
– Что я решу, что ты променяла меня на него?
– Я боялась, что ты не вернёшься.
– Глупая. Он – это он. Я – это я. Почему нельзя одновременно любить и мороженое, и целоваться?
– Ох… Ну у тебя и сравнения!
– Ну хорошо. Любить яблоки и волшебные книжки? Любить купаться и пушистых щенков? Одновременно?
– Когда ты так говоришь, всё кажется простым.
– А оно и есть простое. И ещё, Герцогиня…
– Что?
– Вы ему понравились. Он сказал, что вы офигенны. Впрочем, он грубее сказал… От восторга.
– Кому сказал?!
– Мне. Когда мы болтали с ним прошлой ночью.
– Болтали?!
– А?
– Вы… два засранца!
– Что?!
– Вы ОБСУЖДАЛИ МЕНЯ?!
– Э… Ну… Не то чтобы… Ну согласитесь, мне было приятно, что вы у меня такая… хм… офигенная.
– Я – у тебя?!
– Ну а что?
Бокал грохнулся о стену, пролетев рядом с машинально увернувшимся Котом, и анимаг радостно завопил:
– Хей-хей, не попали! Всё же какая клёвая вещь – бестелесность! Можно говорить что угодно, и вы мне ничего не сделаете! О, кажется, я созрел для того, чтобы пойти в гости к Королеве! Вот где порезвиться-то можно…
– Я тебе!..
– Что?
– Тебя!..
– А?
– Хорошо, тогда я в следующий раз этому твоему приятелю голову откручу!
– А вот это пожалуйста, я-то тут при чём?
– Засранец…
– Мяу.
– …Иди ко мне.
– Женщины такие женщины…
И мягкий шорох кошачьих лап вплетается в тихий смех Герцогини.
…
Коты не бывают чьи-то, да?
И единороги, пожалуй, тоже.
Всё просто.
19.08.2010
Герцогиня и Единорог
Ко всему можно привыкнуть – Герцогиня в это почти верила.
К тому, что отражение в зеркале не подёргивается маревом, намекая на возможную изменчивость.
К тому, что в её доме часто ошивается некая бесплотная зараза – неосязаемая, но по-прежнему ехидная и… родная.
читать дальше К тому, что порой вполне осязаемый кот запрыгивает к ней на колени, позволяя себя приласкать.
И к тому, что время от времени в её лесу появляется Чёрный Зверь, Единорог.
Другой.
Чужой.
И неважно, что одежда та же самая – кошачья безрукавка сидит на нём более небрежно и развязно. Неважно, что тот же облик – чёлка падает на глаза совсем по-другому, и взгляд… Насмешливый, чуть свысока. А в глубине мерцающих редким золотом зрачков прячется отчуждённость. Недоверие. Совсем как у…
Да.
Он был похож на Кота – и не похож, и это раздражало.
Раздражало, злило, вызывало неприязнь.
И он это чувствовал.
Поэтому практически не появлялся там, где раньше знали Кота – то есть… почти нигде не появлялся.
– Это грустно на самом деле, – сказал однажды Кот, привычно сидя на подоконнике.
– Что грустно? – переспросила она, снова и снова безуспешно пытаясь прикоснуться к его волосам.
– Грустно, что он так и остался один.
– Единорог?
– Ну да. Ты заметила, что все его сторонятся?
– Он похож на тебя.
– Похож. И его не любят. А ведь если бы не он – мы бы не победили в той войне. Нечестно, правда?
– Но цена, которую он запросил!..
– Я был согласен, правда?
– Он хам.
– Как и я.
– Наглый, ехидный, самодовольный…
– Ты точно сейчас о нём, а не обо мне?
– Не хихикай!
– Почему? Фиг ты меня за ухо теперь схватишь!
– Он ещё и язык показывает! Ну, зараза! Вот погоди, я найду способ обеспечить тебя телом, и тогда!..
– Тогда?
– Так за уши отдёргаю!
– Хе-хе.
– Засранец…
– А то.
Кот веселился на подоконнике, Герцогиня притворно сердилась – да, они научились получать удовольствие даже от такого странного положения вещей. И в конце концов, он всё же стал её котом, не так ли?
«Может, за это всё же стоит быть благодарной Чёрному Зверю?» – мимоходом подумала она, когда мягкие лапы кота тронули её колени.
…
Сознание чуть поплыло, когда тело-Бармаглот оживилось, начав охоту в лесу. Герцогиня, скучающая у окна, послушно потянулась вниманием в сторону своего второго «я». Порой наблюдать за охотой на шорьков или брандашмыгов было забавно. Но в этот раз…
Когда зрение привычно сфокусировалось взглядом Бармаглота, Герцогиня чуть не ахнула. До боли знакомая фигура в чёрном металась по поляне, пытаясь уйти от когтей монстра.
«Кот?! – ёкнуло сердце, но тут же рассудок отрезвил очевидностью. – Единорог…»
Чуть другие движения, нет попыток исчезнуть… Единорог.
«Чего ему надо в моём лесу?! Сам виноват, что забрёл».
Бармаглот развлекался, гоняя добычу, как кошка мышь. А когда добыча падала, монстр подцеплял её когтями, заставляя снова встрепенуться и бежать. Бармаглот был сыт, и ему хотелось сначала поиграть.
Герцогиня отстранённо следила за игрой, не пытаясь вмешаться.
«Это не Кот…»
«Он сам виноват…»
«Я не ждала гостей…»
«Но…»
«Почему он не зовёт на помощь? Ведь знает, что я могу наблюдать…»
Герцогиня вздрогнула, вспомнив задумчивый взгляд Кота… и усилила контроль.
Где-то там, в лесу, Бармаглот разочарованно зарычал, и, развернувшись, взлетел с поляны. Ему расхотелось играть. Покувыркаться в потоках воздуха над морем – куда как более весёлое занятие!...
…
Герцогиня неспешно брела по тропинке в направлении места охоты Бармаглота. Неспешно – потому что ей ничуть не хотелось увидеть там Единорога. А всё-таки брела, потому что… было любопытно увидеть его близко.
«Да он уже ушёл давно… – уговаривала она сама себя. – Просто ушёл, из опаски, что Бармаглот вернётся. А я просто гуляю… Могу же я просто погулять?..»
А он был там.
Сидел у дерева, рассеянно облизывая разодранную ладонь, весь такой знакомо потрёпанный, что у Герцогини снова дрогнуло сердце.
Она остановилась в нескольких шагах от него, не выходя из кустов. Но он заметил – или услышал? – и поднял голову, блеснув нахальной улыбкой как обнажённым клинком:
– О, хозяйка бала? Прошу прощения, что забрёл в твои владения. Мне удалиться сразу – или можно чуть прийти в себя после игр с твоим любимцем?
Герцогиня сделала ещё несколько шагов вперёд, с любопытством глядя на него:
– Ну зачем так сразу-то?
– Мм?
– Не защищайся. Я не нападала.
В его взгляде плеснулась растерянность:
– Что?
Растерянным он был менее неприятен.
Герцогиня улыбнулась немного снисходительно:
– Я не собиралась вмешиваться. Ты дурак, ты в курсе? Он бы порвал тебя на тряпочки, если бы был голоден.
– Угу, – он опустил голову, снова занявшись облизыванием ладони. – Ну и что?
– И зачем тебе тогда тело, если ты так его не бережёшь?!
– Предыдущий владелец тоже не особо его берёг, не так ли? Считай, это наследственное.
– Сейчас по ушам дам! – машинально рассердилась Герцогиня, и Единорог рассмеялся:
– А я не ношу ушей, не заметила?
Она помолчала, задумчиво кусая губы… потом вздохнула:
– Хобби у меня – подбирать больных зверушек…
– Я не больной.
– Пошли ко мне. Перевяжу…
– А рубашку зашьёшь? Ты мне, между прочим, в образе зверушки её порвала вон тут и тут.
– Вот нахал…
– Ну уж какой есть.
– Пошли уже…
…
Она и сама не знала, зачем пригласила его в дом. То ли потому, что он был очень похож на Кота в этот момент – потрёпанный, с тоской во взгляде. То ли уколола совесть за то, что смотрела, как его ранят, и не вмешивалась. То ли просто пожалела.
«То ли… хочешь замену Коту?»
Она зло фыркнула, чувствуя, как горят румянцем щеки.
«Глупости! Кот – это Кот. А этот…»
«Этот» сидел на стуле, голый по пояс, и безуспешно пытался закрепить бинт на плече. Получалось плохо, и Единорог сердито ругался шёпотом, пачкая бинт в крови из порезов на руках.
– Может, поможешь? – спросил он, глядя на Герцогиню из-под чёлки. – Или к чёрту эти бинты, толку от них… и так пойдёт.
– Нет уж, не пачкай мою комнату своей кровью! – Герцогиня отобрала у него бинт и продолжила перевязку. – Сиди смирно.
– Сижу. А ты умеешь кофе варить?
– Вот хам…
– Нет, ну девушки обычно умеют варить кофе. Особенно такие.
– Какие?
– Загадочные, красивые и опасные.
– Это ты так комплимент типа отвесил?
– Типа подлизываюсь. На кофе напрашиваюсь. Хотя можно чай, я не привередливый.
Она улыбнулась.
…
Пока Единорог гостил у неё, Кот не появлялся.
Чёрный Зверь ушёл через неделю – всё ещё в бинтах, но уже без тоски во взгляде и с легкомысленным обещанием «как-нибудь заглянуть».
Через вечер после этого Кот как ни в чём не бывало возник на подоконнике, по-прежнему дразнясь недосягаемостью, по-прежнему родной, ехидный и несерьёзный.
Серьёзным он стал всего лишь на миг, приблизив к её лицу полупрозрачную ладонь, словно собираясь коснуться, и прошептав:
– Глупая… Ты смущена?
– Я… – она отвела взгляд. – Я подумала…
– Что я решу, что ты променяла меня на него?
– Я боялась, что ты не вернёшься.
– Глупая. Он – это он. Я – это я. Почему нельзя одновременно любить и мороженое, и целоваться?
– Ох… Ну у тебя и сравнения!
– Ну хорошо. Любить яблоки и волшебные книжки? Любить купаться и пушистых щенков? Одновременно?
– Когда ты так говоришь, всё кажется простым.
– А оно и есть простое. И ещё, Герцогиня…
– Что?
– Вы ему понравились. Он сказал, что вы офигенны. Впрочем, он грубее сказал… От восторга.
– Кому сказал?!
– Мне. Когда мы болтали с ним прошлой ночью.
– Болтали?!
– А?
– Вы… два засранца!
– Что?!
– Вы ОБСУЖДАЛИ МЕНЯ?!
– Э… Ну… Не то чтобы… Ну согласитесь, мне было приятно, что вы у меня такая… хм… офигенная.
– Я – у тебя?!
– Ну а что?
Бокал грохнулся о стену, пролетев рядом с машинально увернувшимся Котом, и анимаг радостно завопил:
– Хей-хей, не попали! Всё же какая клёвая вещь – бестелесность! Можно говорить что угодно, и вы мне ничего не сделаете! О, кажется, я созрел для того, чтобы пойти в гости к Королеве! Вот где порезвиться-то можно…
– Я тебе!..
– Что?
– Тебя!..
– А?
– Хорошо, тогда я в следующий раз этому твоему приятелю голову откручу!
– А вот это пожалуйста, я-то тут при чём?
– Засранец…
– Мяу.
– …Иди ко мне.
– Женщины такие женщины…
И мягкий шорох кошачьих лап вплетается в тихий смех Герцогини.
…
Коты не бывают чьи-то, да?
И единороги, пожалуй, тоже.
Всё просто.
19.08.2010
@темы: текст, Чёрное и белое
